2025-11-01 18:06

Лед, уголь и архитектура: Никита Токарев о выставке МАРШ на Шпицбергене

Шпицберген — архипелаг в Северном Ледовитом океане, где природа впечатляет каждым миллиметром ледяного ландшафта. Территория находится в суверенитете Норвегии, но уже почти сто лет там есть российский уголок — поселок Баренцбург, а также заброшенные советские шахтерские поселки Пирамида и Грумант. Россия сохраняет активное присутствие на архипелаге через трест «Арктикуголь», который добывает уголь и развивает инфраструктуру.

Этим летом студенты 4-го курса бакалавриата архитектурной школы МАРШ отправились в экспедицию, чтобы увидеть Баренцбург, провести полевые исследования, пообщаться с жителями и организовать выставку на 78 градусе широты в местном Доме Культуры. На ней они показали проекты реконструкции объектов, над которыми работали в течение семестра.

О необычном опыте «Шпицберген Studio» и архитектурных вызовах в условиях Крайнего Севера рассказывает Никита Токарев, декан факультета архитектуры и урбанистики Universal University и сооснователь школы МАРШ.

Команда МАРШ на Шпицбергене
Ф: Абдуллах Ахмедов

Расскажите, пожалуйста, как возникла идея организовать экспедицию на Шпицберген?

— Расскажу с начала. Мы включаем в образовательную программу «живые» проекты: те, у которых есть реальный заказчик, реальный бриф, реальная территория. В процессе обсуждения мы узнали, что наши коллеги и друзья из проектного подразделения ДОМ.РФ подготовили мастер-план Баренцбурга. В рамках этого плана нам предложили заняться объектами культурного наследия — поразмышлять над практическими решениями для такого необычного места.

Шпицберген уникален во всех отношениях: география и ландшафт, климат, история и современная политика — везде сплошные исключения из правил. Работа в таком контексте чрезвычайно обогащает опыт студентов. В одном небольшом по объему проекте нам удалось совместить экстремальный климат, культурное наследие, социальные задачи и техническую экспертизу, а также поработать с разными сценариями функционирования зданий.

Когда мы попали в Баренцбург, а затем в Лонгйир, оказались на праздновании столетия подписания договора о Шпицбергене. Это старейший действующий международный договор на нашей планете. По нему юрисдикция над Шпицбергеном в 1920-е годы переходила к Норвегии с условием, что там имеют право вести хозяйственную деятельность, исследования и добычу полезных ископаемых другие страны. И сейчас, что любопытно, среди них остались только Норвегия и Россия.

Группа во время визита в Пирамиду — законсервированный советский поселок
Ф: Абдуллах Ахмедов

Команда экспедиции на фоне арктических пейзажей
Ф: Абдуллах Ахмедов

Через ДОМ.РФ мы познакомились с директором треста Ильдаром Неверовым и договорились о сотрудничестве. «Арктикуголь» выступил непосредственным заказчиком, а ДОМ.РФ — отдельно выделю Ксению Голубеву, руководителя проектного отдела, без которой этот проект бы не состоялся, — стал нашим партнером и консультантом. Во время защиты брифа в конце июня директор треста пригласил команду проектной студии приехать в Баренцбург на очередном рейсе научно-исследовательского судна, и уже в августе, предварительно показав проекты на ежегодной студенческой выставке, мы добрались до архипелага.

Конечно, в идеальном мире такую поездку нужно было бы организовать в начале семестра, но это было невозможно из-за климатических условий: с конца октября и по середину февраля архипелаг накрывает полярная ночь. Наша экспедиция случилась уже после завершения проекта, зато мы сделали там выставку, которую увидели жители российской и норвежской стороны, включая норвежского губернатора.

Перед открытием выставки в Баренцбурге
Ф: Абдуллах Ахмедов.

В чем заключалась суть брифа и над какими объектами работала студия?

— Как это ни удивительно, в самом северном поселке сохранились исторические здания. Почти все памятники Баренцбурга были построены до Второй мировой войны или сразу после и находятся в реестре культурного наследия королевства Норвегии. Это так называемые дома-«финки», метеостанция, старая столовая и дом Плисецкого.

Трест готовится к реконструкции инфраструктуры, планирует переоборудовать часть покинутого жилья под гостиницы и апартаменты, чтобы привлечь туристический поток в российский поселок. Эта тема очень востребована: на следующий год запланировано целых 10 круизных туров из Мурманска на архипелаг. Запрос заказчика заключался в том, чтобы мы предложили сценарии сохранения и использования этих объектов с учетом планов на развитие территории.

Как проходила эта работа? С какими практическими и исследовательскими вызовами вы столкнулись?

— Во первых, об этих зданиях мало что известно. Исторические материалы почти не сохранились, мы вместе с трестом собирали их по крупицам.

Но здесь нам улыбнулась удача. В числе студентов оказался замечательный Георгий Гнилорыбов, правнук одного из директоров «Арктикугля». Его родственник Николай Гнилорыбов управлял трестом с 70-х годов и до распада СССР, а бабушка и дедушка в течение двух лет жили на архипелаге. Мы не знали об этом заранее, но выяснилось, что у Георгия сохранился семейный архив и часть реликвий, включая редкие фотографии интерьеров, которые были переданы тресту. Мы использовали эти находки и воспоминания его семьи — это уникальное совпадение.

Другой вызов — климатические особенности. В этом регионе сложные условия жизни: сильные ветра, нет привычной смены дня и ночи, удаленность от материка. У студентов даже была встреча с психологом, где они рассматривали, как долгое нахождение в темноте сказывается на здоровье людей.

Нам предстояло заглянуть в будущее этих отдаленных территорий и предложить сценарии использования объектов. Это, пожалуй, оказалось самым сложным, потому что Баренцбург стремительно теряет население. Сейчас там живет 400 человек и, очевидно, добыча угля не может быть их единственным занятием. Придумывание этих новых общественных сценариев стало непростой задачей и для студентов, и для преподавателей.

Можете привести примеры таких новых сценариев?

— В самом центре поселка находится старая столовая 1936 года постройки, памятник культурного наследия Норвегии, которая раньше была важным социальным пространством. Сегодня она утратила свои функции, но сохранила потенциал точки притяжения. Проект студентов возвращает ей роль места для встреч и общения с центральным атриумом, который пронизывает все уровни, и теплым интерьером.

Интересная деталь — в Шпицбергене в общественных зданиях не принято ходить в обуви, гости носят тапочки. Студенты, узнав об этом нюансе, использовали его при проектировании верхних этажей столовой, что было тепло оценено брифодателем.

Проект старой столовой
Авторы: Элина Вершинина, Алина Погорянская, Георгий Чернышов

Другой пример — метеостанция, возведенная в 1931 году. Здание было утрачено в период войны и заново отстроено, но до наших дней дошло в крайне плохом состоянии. После того, как его покинула последняя семья метеорологов, дом оказался заброшен и сильно покосился. Студенты предложили вернуть метеостанцию в городской контекст и переделать ее в гостевой дом для яхтсменов.

Проект метеостанции
Авторы: Мария Апостолова, Алина Козонова, Полина Тимощенко, Елисавета Чувилкина

Это первое здание, которое гости Баренцбурга видят с воды, поэтому проект также подразумевает восстановление утраченной башни, чтобы добавить побережью навигационную вертикаль. Для реконструкции здания студенты опирались на канадскую технологию строительства домов в условиях вечной мерзлоты.

Проект обновления домов-«финок» предполагает превращение оставшихся зданий в гостиничный комплекс. Дело в том, что когда здания возводились в 1920-30-е годы финскими архитекторами и строителями, это был типовой проект для советских поселков. Сегодня в Баренцбурге осталось всего 4 дома. В основу концепции студентов легла утилитарность арктического быта: авторы сохранили деревянный каркас из сосны, но внесли изменения в норвежский стандарт, связав экстерьер и интерьер с суровым индустриальным ландшафтом.

Проект домов-«финок»
Авторы: Тимофей Кузнецов, Тимофей Никольский, Мария Торбенко, Млада Федорина

Наконец, дом Плисецкого. Это здание построено уже в 40-е годы, но по традиции зовется именем директора треста «Арктикуголь», отца балерины Майи Плисецкой, которая стала культурным героем территории. Студенты провели анализ потребностей поселка и решили создать дом приемов для делегаций, которые посещают поселок до 14 раз в год. Проект подразумевает трансформируемый зал и сохранение деревянной обшивки, которая после реставрации будет украшена резными элементами, отсылающими к русским и северным традиционным узорам.

Проект дома Плисецкого
Авторы: Георгий Гнилорыбов, Григорий Воронин, Ольга Легостаева, Евгения Мью

Добавила ли сложности работа с культурным наследием? Ведь обращение с историческими памятниками подразумевает определенные правила.

— В Баренцбурге нельзя строить новые здания. Более того, все объекты, кроме столовой, деревянные. А реставрация деревянных зданий особенно сложна, потому что дерево невозможно восстановить, можно только провести замену элементов. Таким образом реставрируются все северные церкви. И может быть так, что от подлинной постройки остается 20-30%.

Далее мы задались вопросом, где можем больше выйти из режима сохранения памятника, а где меньше. Бывает, что в исторических зданиях охраняется не все до последнего гвоздя: например, на доме Плисецкого новая крыша, которую построили уже в двухтысячные годы. Ее мы могли изменить в своем проекте, а другие части нет. Это был творческий процесс. Аналогично произошло со зданием столовой, где можно было менять только внутреннюю планировку.

Давайте заглянем в будущее. Как могут быть использованы ваши идеи?

— Сейчас эти здания отключены от всех инженерных коммуникаций, так что первостепенной задачей треста, скорее всего, станет консервация, ремонт и прокладка новых инженерных сетей в поселок. Эта работа займет год, а то и два, потому что на Шпицбергене короткий строительный сезон.

В целом идея использования культурного наследия вписывается в общую стратегию развития Баренцбурга как центра арктического туризма. Достаточно сказать, что на норвежскую сторону ежегодно приезжает около 100 тыс. туристов, но там есть аэропорт, причалы для яхт, больших круизных лайнеров, тогда как в Баренцбурге остро стоит вопрос инфраструктуры.

Эти памятники истории точно будут использоваться как туристические объекты, но в какой степени именно наши идеи лягут в основу их перевоплощения, покажет время. Надеюсь, мы сохраним добрые отношения с трестом и сможем быть полезны.

Первый шаг сделан — вы привезли проекты и посмотрели в глаза тем, для кого они предназначены. Какие у вас впечатления от выставки? Как вы оцениваете опыт подготовки экспозиции в таких непривычных условиях?

— Да, так далеко на Север мы еще не забирались. Это самая северная выставка школы и университета, дальше только Северный Ледовитый океан. Нам удалось организовать живой проект с глубоким погружением, и хотя мы постоянно делаем выставки на внешних площадках и показываем студентам реальность, Шпицберген здесь стоит особняком.

Путь был длинным: организация выставки фактически стала вторым проектом после архитектурного, работу над которым мы начали сразу после защиты и вели все лето. Нам нужно было привезти на Шпицберген макеты, а для этого транспортировать их по суше и воде в Баренцбург без потери качества. Это стало целым квестом.

Финалом были почти сутки подготовки выставки в условиях полярного дня. В реальности, конечно, все пошло не так, как мы планировали: сроки монтажа сократились вдвое, часть строительных материалов не была готова к нашему приезду. Но мы справились — результат получился и в художественном, и в человеческом отношении хороший.

Монтаж выставки. Фото участников экспедиции

Открытие выставки в Баренцбурге
Ф: Станислав Фролов

Для меня особенно дорого, что мы сумели включить в дизайн артефакты, которые нашли на месте — в этом был элемент импровизации. Это не была выставка, буквально привезенная в контейнере, так как мы взаимодействовали со средой и с местным сообществом.

Например, мы знали, что понадобятся подставки для макетов, но не могли предугадать, где их найдем. В итоге использовали предметы мебели из покинутых зданий, добавили куски угля, добытые из шахты, кирпичи из старой столовой. Такой опыт придумывания на ходу бесценен для студентов.