Спикер: Наталья Жилкина, руководитель коммерческого отдела и сооснователь BLOK STUDIO
Наталья Жилкина, Екатерина Ляпунова и Екатерина Зырина, основатели BLOK STUDIO.
BLOK STUDIO — архитектурная студия, основанная в 2019 году в Екатеринбурге тремя молодыми архитекторами: Натальей Жилкиной, Екатериной Зыриной и Екатериной Ляпуновой. За пять лет работы команда спроектировала более 40 архитектурных и дизайн-концепций, среди которых особенно выделяются яркие проекты благоустройства общественных пространств. О том, как небольшая студия из 15 человек меняет облик российских городов, рассказывает Наталья Жилкина, руководитель коммерческого отдела и сооснователь BLOK STUDIO.
Давайте начнем с истоков. Как зародилась идея создания BLOK STUDIO?
Все началось еще во время учебы в Уральском государственном архитектурно-художественном университете. С Екатериной Зыриной мы подружились на втором курсе. УрГАХУ — это не только самый крупный в России вуз архитектурно-художественного профиля, но и своего рода «уральский Баухаус» со своей насыщенной историей и яркой традицией.
Вместе мы проходили стажировку в одном архитектурном бюро в Екатеринбурге, а после выпуска остались там работать. Там же познакомились с Екатериной Ляпуновой. За несколько лет мы сработались и сдружились, но потом по разным причинам все ушли из того бюро.
Вместе мы проходили стажировку в одном архитектурном бюро в Екатеринбурге, а после выпуска остались там работать. Там же познакомились с Екатериной Ляпуновой. За несколько лет мы сработались и сдружились, но потом по разным причинам все ушли из того бюро.
А когда пришло решение открыть свою студию?
Это произошло неожиданно. Мы с Екатериной Зыриной случайно встретились в Новой Голландии в Санкт-Петербурге и поняли, что пора открывать свое дело. В Екатеринбурге к нам присоединилась Екатерина Ляпунова. Так и появилось BLOK STUDIO.
Какими были ваши первые проекты?
В первый год мы брались за все возможные проекты. Одним из значимых стало участие в федеральной программе «Благоустройство малых городов и исторических поселений». Мы присоединились к команде, работавшей над проектом «Центральный парк» в Заводоуковске.
Это был 2019 год, когда в России только набирало обороты масштабное благоустройство городов. Мы столкнулись с целым рядом вызовов: как работать с небольшими бюджетами, как учитывать локальную идентичность, что такое вообще жизнь в малом городе. Всё это мы познавали на практике.
Это был 2019 год, когда в России только набирало обороты масштабное благоустройство городов. Мы столкнулись с целым рядом вызовов: как работать с небольшими бюджетами, как учитывать локальную идентичность, что такое вообще жизнь в малом городе. Всё это мы познавали на практике.
Центральный парк в Заводоуковске
Расскажите подробнее о вашей работе над проектом в Заводоуковске. Как проходило исследование?
Мы приехали в Заводоуковск в самом начале пандемии, город буквально вымер. Представьте: ранняя весна, сосновый бор, и никого вокруг. Сверху — красивый сосновый лес, а внизу — грязная территория без каких-либо функций. Но солнце светило, мы гуляли, не зная, что нас ждёт впереди, и нам было невероятно интересно!
Мы фотографировали деревья, рассматривали текстуры, буквально изучали каждый листочек и веточку, которые потом применяли в проекте. Гуляли по пустым улицам, замечали локальную архитектуру — там много деревянного зодчества, есть даже местный музей в памятнике деревянного зодчества. Низкоэтажная застройка, сосновые массивы, вплетённые в сам город — всё это создавало особую атмосферу, которую хотелось сохранить и подчеркнуть в проекте.
Мы фотографировали деревья, рассматривали текстуры, буквально изучали каждый листочек и веточку, которые потом применяли в проекте. Гуляли по пустым улицам, замечали локальную архитектуру — там много деревянного зодчества, есть даже местный музей в памятнике деревянного зодчества. Низкоэтажная застройка, сосновые массивы, вплетённые в сам город — всё это создавало особую атмосферу, которую хотелось сохранить и подчеркнуть в проекте.
Центральный парк в Заводоуковске
Были ли какие-то интересные случаи во время этого исследования?
Да, был один забавный момент. Когда мы активно исследовали парк, фотографировали и что-то рассматривали, к нам подошли полицейские. Оказалось, местные жители заметили нашу активность из окон и забеспокоились. Мы долго объясняли полицейским, почему на наших фотографиях так много деревьев, веточек и иголочек. Это показало, насколько социально активны жители Заводоуковска, как они заботятся о своем городе. Эту особенность мы потом учли в проекте.
Как вы подходите к проектированию? У вас есть какой-то особый метод?
Основа каждого нашего проекта — его история. Мы начинаем с маркетинга жилого комплекса, затем погружаемся в историю места: края, города, района или даже улицы. Наша задача — сохранить и переосмыслить исторический контекст, адаптировав его к современной многофункциональной среде.
В зависимости от задачи идея может проявляться ярко и открыто или, наоборот, сдержанно и тонко. Например, работая над ЖК в Тюмени, мы хотели использовать отсылки к местному деревянному зодчеству, но сделать это ненавязчиво. Поэтому весь проект благоустройства двора в общей для всего комплекса монохромной минималистичной стилистике, а узнаваемые резные орнаменты добавили в элементы МАФ, которые не контрастируют и не бросаются в глаза. Они проступают, только когда зритель начинает вглядываться в детали.
В зависимости от задачи идея может проявляться ярко и открыто или, наоборот, сдержанно и тонко. Например, работая над ЖК в Тюмени, мы хотели использовать отсылки к местному деревянному зодчеству, но сделать это ненавязчиво. Поэтому весь проект благоустройства двора в общей для всего комплекса монохромной минималистичной стилистике, а узнаваемые резные орнаменты добавили в элементы МАФ, которые не контрастируют и не бросаются в глаза. Они проступают, только когда зритель начинает вглядываться в детали.
Какие проекты были для вас особенно значимыми и почему?
Пожалуй, самым значимым проектом последнего года можно назвать благоустройство курортного парка в городе Саки в Крыму. В нем «память места» органично сочетается с современной функциональностью, а наш подход к проектированию общественных пространств раскрылся в полной мере.
С одной стороны, имея дело с объектом исторического и культурного наследия, мы должны были обеспечить его сохранение и бережное восстановление. Каждое дерево должно было остаться на своем месте, а новые функции нужно было точечно внедрять на свободных участках. С другой стороны, такие жесткие рамки вызвали в нас еще больший интерес и вдохновили на настоящие полевые исследования.
С одной стороны, имея дело с объектом исторического и культурного наследия, мы должны были обеспечить его сохранение и бережное восстановление. Каждое дерево должно было остаться на своем месте, а новые функции нужно было точечно внедрять на свободных участках. С другой стороны, такие жесткие рамки вызвали в нас еще больший интерес и вдохновили на настоящие полевые исследования.
Как вы работали над проектом в Саки? Были ли какие-то особенные находки?
Мы даже попросили местных жителей прислать нам фотографии парка из семейных архивов. На одном снимке середины прошлого века обнаружили интересные по форме фонарные плафоны, которые затем реконструировали и использовали в проекте. Так мы встроили этот исторический нюанс в современный облик парка.
Новые функциональные зоны мы сделали активными и контрастными, но в гармонии с идентичностью города. Например, в детской площадке легко считывается образ знаменитых сакских соляных озер: геометрические квадраты покрытия отсылают к их форме, богатая палитра розовых оттенков — к цвету, а зернистость фактуры напоминает о местной розовой соли.
Новые функциональные зоны мы сделали активными и контрастными, но в гармонии с идентичностью города. Например, в детской площадке легко считывается образ знаменитых сакских соляных озер: геометрические квадраты покрытия отсылают к их форме, богатая палитра розовых оттенков — к цвету, а зернистость фактуры напоминает о местной розовой соли.
Вы недавно получили престижную награду ADD Awards за проект в Саки. Как вы восприняли эту победу?
Да, наш проект курортного парка в Саки победил в номинации «Городская среда». Эта победа стала для нас очень важным моментом. Когда мы были чуть помоложе и работали в другой фирме, нам казалось, что в ADD участвуют и побеждают только какие-то суперзвезды архитектуры. У нас было немного завышенное ожидание от этого конкурса.
На церемонии награждения мы до последнего не знали результатов. Когда познакомились с другими участниками шорт-листа, оказалось, что там были архитекторы, на которых мы ориентировались в своей учебе и работе, состоявшиеся, известные в России специалисты. Уже оказаться в этом кругу было для нас подтверждением качества нашей работы.
Когда объявили нашу победу, это было и неожиданно и очень приятно. То, что ADD обратило внимание на молодых архитекторов и дало нам возможность проявить себя, дорогого стоит. Эта победа стала для нас своеобразной вехой. Мы как раз тогда решили перестраивать систему работы студии, и победа в ADD стала подтверждением, что мы на правильном пути.
На церемонии награждения мы до последнего не знали результатов. Когда познакомились с другими участниками шорт-листа, оказалось, что там были архитекторы, на которых мы ориентировались в своей учебе и работе, состоявшиеся, известные в России специалисты. Уже оказаться в этом кругу было для нас подтверждением качества нашей работы.
Когда объявили нашу победу, это было и неожиданно и очень приятно. То, что ADD обратило внимание на молодых архитекторов и дало нам возможность проявить себя, дорогого стоит. Эта победа стала для нас своеобразной вехой. Мы как раз тогда решили перестраивать систему работы студии, и победа в ADD стала подтверждением, что мы на правильном пути.
Как изменилась ваша деятельность за последнее время?
Наша студия прошла через пандемию и все события, последовавшие за февралем 2022 года. Это заставило нас пересмотреть наши внутренние процессы. Мы перешли на удаленный формат, но при этом сохранили качество нашей работы. Мы по-прежнему встречаемся с клиентами, ездим в ознакомительные поездки по всей стране, детально изучаем регионы работы. Но теперь не привязываем себя к фиксированному офисному пространству. Тем более что география наших проектов простирается от Причерноморья до Дальнего Востока.
Основной сложностью последних лет для отрасли в целом я бы назвала изменение логистических цепочек и поиски отечественных аналогов зарубежных решений. Сейчас этот этап уже практически пройден, но для нас он оказался менее болезненным. Мы всегда старались выбирать местные материалы и подрядчиков. Это позволяет не закладывать в бюджет дорогостоящую доставку и быть уверенными в доступности материалов. К тому же местные материалы органичнее вписываются в проект, позволяют создавать нужные исторические ассоциации и настроение.
Основной сложностью последних лет для отрасли в целом я бы назвала изменение логистических цепочек и поиски отечественных аналогов зарубежных решений. Сейчас этот этап уже практически пройден, но для нас он оказался менее болезненным. Мы всегда старались выбирать местные материалы и подрядчиков. Это позволяет не закладывать в бюджет дорогостоящую доставку и быть уверенными в доступности материалов. К тому же местные материалы органичнее вписываются в проект, позволяют создавать нужные исторические ассоциации и настроение.
Горсад по проспекту Успенский в Верхней Пышме
Как вы работаете над проектами сейчас? Что изменилось с ростом студии?
Несмотря на то, что сейчас у нас работает около 15 человек, мы сохранили подход, который был у нас с самого начала. Мы глубоко погружаемся в каждый проект. Например, тот же проект в Саки Катя проектировала своими руками, это не был какой-то сторонний специалист, за которым она просто следила. Мы все проекты проживаем вместе, от начала до конца.
Можете привести пример такого глубокого погружения в проект?
Конечно. Мы знаем о наших проектах абсолютно всё. Вплоть до того, как разложена плитка, где стоит каждый радиатор или крючок. Мы полностью погружены в проект на всех стадиях. Разбуди любую из нас ночью и спроси про какой-нибудь проект — расскажем, где какая труба проведена и какие там сложности.
В одном из недавних проектов был такой случай: мы выдали визуализацию заказчику, он всё согласовал. Мы, по сути, могли просто получить деньги и попрощаться. Но Кате что-то не нравилось, она чувствовала, что проект не дотягивает до нашего уровня. И вот представьте: она три дня ходит, думает, что не так с этим проектом. Не может ни есть, ни спать. А потом садится и неделю переделывает проект, чтобы выдать новые, улучшенные картинки. Просто по нашей инициативе, бесплатно.
Я уверена, что существует такое понятие как «архитектурная совесть». Мне кажется, в такие моменты именно она не дает нам отнестись формально к проекту. Компании с таким взглядом на профессию — в меньшинстве, но именно наличие этой самой «архитектурной совести» дает им преимущество на рынке. Мы не перекладываем ответственность, а берем её на себя — за застройщиков, за строителей, за наших сотрудников. Если что-то можно улучшить — мы это сделаем, даже если нас об этом не просят.
В одном из недавних проектов был такой случай: мы выдали визуализацию заказчику, он всё согласовал. Мы, по сути, могли просто получить деньги и попрощаться. Но Кате что-то не нравилось, она чувствовала, что проект не дотягивает до нашего уровня. И вот представьте: она три дня ходит, думает, что не так с этим проектом. Не может ни есть, ни спать. А потом садится и неделю переделывает проект, чтобы выдать новые, улучшенные картинки. Просто по нашей инициативе, бесплатно.
Я уверена, что существует такое понятие как «архитектурная совесть». Мне кажется, в такие моменты именно она не дает нам отнестись формально к проекту. Компании с таким взглядом на профессию — в меньшинстве, но именно наличие этой самой «архитектурной совести» дает им преимущество на рынке. Мы не перекладываем ответственность, а берем её на себя — за застройщиков, за строителей, за наших сотрудников. Если что-то можно улучшить — мы это сделаем, даже если нас об этом не просят.
Каким вы видите будущее BLOK STUDIO? О чем мечтаете и к чему стремитесь?
В перспективе ближайших пяти лет мы планируем активно развиваться и стремимся сделать наши проекты знаковыми и узнаваемыми на российском рынке. При этом мы не хотим становиться