2025-04-26 13:11

ИНТЕРВЬЮ/ Wowhaus

БЮРО

В январе в Казани открылось новое здание Татарского государственного академического театра им. Галиаскара Камала, по проекту Wowhaus (Москва), Kengo Kuma and Associates (Япония), Werner Sobek (Германия) и ПТАМ Германа Бакулина (Казань). Получилось открытое, многофункциональное, максимально гостеприимное пространство, прозрачное и трансформируемое под нужды актеров, зрителей и горожан.

«Новое здание театра стало своеобразным продолжением улицы и органично вписалось в облик набережной озера Кабан. Треугольники фасада перекликаются с формой старого здания Театра Камала, которое расположено на противоположном берегу. Театр Камала 70-х годов был инновационным и футуристичным для своего времени. Мы продолжаем эту традицию — создаем современный театр, который отражает дух времени.»

—Дарья Ионова, архитектор, руководитель проектной группы бюро Wowhaus

Мы поговорили с командой проекта, чтобы подробнее узнать о взаимодействии с известным японским бюро, координации рабочих процессов и любимых архитектурных деталях театра.

Команда проекта театра Камала:

Олег Шапиро, сооснователь архитектурного бюро Wowhaus
Дарья Ионова, руководитель проектной группы
Ольга Павленко, ведущий архитектор
Кристина Рыкова, ведущий архитектор
Дарья Енжиевская, ведущий архитектор
Ильяс Гильманов, руководитель проектной группы
Екатерина Ковбашина, руководитель проектной группы
Анна Душанова, руководитель отдела генерального проектирования

О проекте и сотрудничестве

Как проходил процесс совместной работы с Kengo Kuma and Associates и другими международными партнерами над концепцией театра?

Дарья Ионова: У нас сложились дружеские отношения с Kengo Kuma and Associates. Мы неоднократно летали после стройки к ним в гости и очень ждем Кума-сана «алаверды». После сложностей, возникших в связи с санкциями, мы считали себя обязанными довести проект в той стилистике, которая была задана Кума-саном эскизно.

Дарья Ионова, руководитель проектной группы

Какие ключевые идеи легли в основу архитектурного решения, и как они отражают татарскую культуру?

Олег Шапиро: На этапе разработки конкурсного предложения мы сосредоточились на интерпретации национальной культуры и традиций, стремясь создать современное здание, которое бы отражало дух татарского народа. Каждый элемент был тщательно проработан с участием экспертов, чтобы избежать смешения культурных мотивов и сохранить аутентичность.

Кроме ледяных цветов на зимнем озере, вдохновением для создания образа здания послужили силуэт старого театра Камала, образы стрел и минаретов. Острые выразительные линии фасада контрастируют с теплой и уютной атмосферой внутренних пространств. Внешняя строгость сочетается с внутренним гостеприимством, что показалось нам характерным для татарской культуры.

Элементы орнаментов традиционных женских украшений, творчески переосмысленные народным художником Татарстана Наилей Халитовной Кумысниковой, послужили основой для узоров, украшающих интерьер театра. Во внутреннем вестибюле стены украшают 16 «лепестков»-панно высотой до 12 метров. Они светятся изнутри и формируют пространство, атмосфера в котором будет постоянно меняться благодаря нескольким сценариям освещения.

Как бюро Wowhaus разделило зоны ответственности с другими участниками консорциума?

Олег Шапиро: В международном конкурсе на архитектурную концепцию театра победил наш консорциум в составе Wowhaus (Москва), Kengo Kuma and Associates (Япония), Werner Sobek (Германия) и ПТАМ Германа Бакулина (Казань). Результаты конкурса огласили в феврале 2022 года.

После победы мы уточняли планировочные решения. Затем, как и все архитектурные проекты, — театр прошел эскизную, проектную и рабочую стадии. Архитектурный проект бюро Wowhaus создавало при участии Kengo Kuma and Associates, генеральным проектировщиком стал ГУП «Татинвестгражданпроект».

Kengo Kuma & Associates по большей части отвечало за внешний образ. Wowhaus занимался разработкой планировочных и объемно-пространственных решений и театральными технологиями. Работа над интерьерами велась совместно. Над конкурсным предложением мы работали три месяца. С 2023 года, к сожалению, японские коллеги остались в проекте только в качестве заинтересованного зрителя.

О команде и ролях

Дарья Ионова, как руководитель проектной группы, как вы координировали работу между командами?

Дарья Ионова: Под моим руководством была собрана невероятная команда архитекторов, «великолепная четверка»: Кристина, Дарья, Ольга и Ильяс, а пятым «элементом» стала Анна, которая руководила отделом генерального проектирования. Чтобы успеть в срок и освоить такой масштаб, мы поделили интерьеры театра на «зальные» (залы и их фойе) и «незальные» (центральный вестибюль и все остальные зоны) помещения. За них были ответственны Кристина и Дарья, соответственно. Ольга взяла на себя фасад и внешний облик. Ильяс координировал работу с подрядчиками на месте, будучи всегда в Казани. На мне оставалось общее видение объекта - сведение всего в единое целое, а также постоянное взаимодействие с генпроектировщиком, подрядчиками, театром, коллегами из ККАА и Минкультом. Часть вопросов и задач, которые в силу скорости проектирования надо было подхватить, приходилось брать на себя помимо управления проектом в целом. В том числе мне досталось проектирование вип-зоны.

Первое общение с Наилей Халитовной тоже началось с меня. Когда мы искали художника, то спросили главного художника театра Сергея Скоморохова, и он порекомендовал обратиться к Наиле Халитовне. Так началась наша совместная работа над «лепестками».

Ильяс Гильманов, руководитель проектной группы

Какие особенности были заложены в VIP-помещения, и как они сочетаются с общей концепцией театра?

Дарья Ионова: Конечно, данные помещения разрабатывались как представительская зона, но при этом в таком же деликатном сочетании материалов отделки, как во всех интерьерах театра. Орнаменты пронизывают все здание и в вип-помещениях они также появляются на отдельных элементах (зеркала и панели вдоль прохода к ложе). Для вип-блока Наиля Халитовна разработала огромное декоративное панно, выполненное в национальной традиционной технике «кожаная мозаика» — эффектный триптих ручной работы, в котором обыгрываются орнаменты с ««лепестков»» Большого зала. А для диванов — декоративные подушки, которые вторят панно по тону и элементам. Для потолка вип-блока подобрали светильник, напоминающий по форме линий декоративные «японские шторы» над буфетами театра.

Расскажите о работе над фасадами: как создавался образ из «треугольных элементов» и какие материалы выбраны?

Ольга Павленко: Внешний образ здания театра родился на этапе разработки конкурсной концепции. Выразительный, эффектный и узнаваемый сегодня облик здания театра предложили наши партнеры-архитекторы Kengo Kuma and Associates. Источником вдохновения стала культовая треугольная форма старого здания Театра им. Галисгара Камала, который является одним из символов Казани. А также природа — озеро Кабан и «ледяные цветы», интересное явление которое впечатлило японских авторов. Стеклянные «треугольники» фасада и треугольные кровли создают этот образ, отражая перемену дня и ночи и времен года, вступая в диалог с окружающей средой.

После успешного конкурсного этапа предстояло найти решения по воплощению этих идей в реальность. Необходимый опыт, высококвалифицированные инженеры и производственные мощности для воплощения архитектурного замысла и реализации нашей концепции были найдены в нашей стране.

Фасад театра состоит из нескольких оболочек — основной стеклянный фасад — ограждающая конструкция, скатные треугольные кровли и стеклянные «треугольники» фасада, которые работают на создание узнаваемого образа здания с разных видовых точек, создают эффект льдин, кристаллов, обнимающих театр.

Главная задача, которая стояла перед нами — сохранить идею и образ здания. В процессе поиска проектных и технических решений для реализации оболочки из стеклянных «треугольников» мы почти полностью переработали фасады здания, на основании оригинальной концепции перепридумали треугольные кровли, и после того как заручились поддержкой и согласованием наших проектных решений со стороны японских коллег, продолжили работу с командой инженеров и дальнейший запуск в производство сложных металлоконструкций.

На фасаде 19 треугольников (18 треугольников установлены на земле, 1 треугольник – на эксплуатируемой кровле), ни один из которых не повторяется по своей геометрии и паттерну. Рисунок каждого треугольника повторяет эффект трещин на льду. Сторона самого большого треугольника на фасаде достигает 80 м в длину.

Конструкция треугольника представляет собой металлокаркас — стержневые элементы из профильной алюминиевой трубы, закрепленные к основному каркасу здания и основанию стальными связями, и остекление — более тысячи стеклоизделий из триплекса разной формы и размеров. Цвет стекла на треугольниках подбирался под образ чистоты льда. Площадь остекления треугольников составила около 5000 кв.м.

Внутри профилей каждого треугольника проходят необходимые кабели для подсветки и несколько тысяч светильников, что создает в вечернее время особенный сказочный вид.

Ольга Павленко, ведущий архитектор

Как проектировались фойе и залы? Как учитывались акустика и зрительский комфорт?

Кристина Рыкова: Изначально мы имели общую концепцию залов, придуманную с нашими японскими коллегами, которая изменилась в ходе подробной проработки — построение зала с учетом видимости сцены с каждого зрительского места, изменение формы под акустические требования. В Восточном зале мы переосмыслили совместно с акустиками форму так называемых «монеток», которые из металлических стали гипсовыми и из плоских — выпуклыми. В Большом зале мы изменяли форму потолка, чтобы звук правильно отражался. А пластику линий потолка, переходящего на стены, напоминающие форму минаретов, несколько раз выверяли сначала в проекте, потом уже на стройплощадке.

Кристина Рыкова, ведущий архитектор

Какие принципы использовались в интерьерах служебных зон, чтобы сохранить их функциональность и эстетику?

Дарья Ионова: Внутри команды мы ставили задачу, чтобы служебные зоны по стилистике были близки к основным посетительским помещениям. В служебной зоне много светлых оттенков, много дерева, много воздуха и пространства. Здесь мы также вплетали орнаменты. В помещениях пресс-центра Дарья Енжиевская и ее часть команды в качестве деталей отделки взяли за основу геометрические узоры существующего брендбука театра. Получилось переплетение нового и старого. А для помещения репетиций оркестра для отделки стен взяли один из эскизов Наили Халитовны. Для нас работа над внутренними пространствами была не менее важной, чем над зоной посетительской, ведь мы понимали, что актеры и иные службы театра там буквально живут.

Дарья Енжиевская, ведущий архитектор

О деталях проекта:

Как создавались «лепестки» в фойе? Как их дизайн связан с национальными мотивами?

Катя Ковбашина: Концепция «лепестков» фойе создавалась долго. Все началось с конкурсной концепции, когда они обозначились как бордовые узоры большого масштаба. Наиля Кумысникова придумала красивую обновленную концепцию: использовать легенду затерянных сокровищ озера Кабан. Это отразилась в золотых и серебряных узорах на итоговых полотнах «лепестков». Все 15 «лепестков» фойе были условно разделены на 3 типа (относительно 3 залов). В ходе долгой работы были придуманы 3 принципа, по которым Наиля Халитовна вместе с Джамилем Федотовым придумали 15 «лепестков» суммарной площадью 3600 квадратных метров.

Наша задача как архитекторов была превратить художественное высказывание Наили Кумысниковой в инсталляцию - многослойное панно. В течение долгого времени мы сотрудничали с разными технологами, пока совместно с «Идеал Хаус» не придумали уникальную конструкцию со встроенным освещением, технологичным производством, модульным монтажом и удобной эксплуатацией. Наша задача была увязать сложные инженерные и конструктивные технологии с нашим концептуальным видением и художественной концепцией Наили Кумысниковой.

В итоге «лепестки» были собраны из 2600 фигурных панелей и украшены 18,5 тысячами объемных металлических деталей. На их изготовление потрачено более 31 тонны нержавеющей стали.

Екатерина Ковбашина, руководитель проектной группы

Как генплан театра интегрирован в набережную и городскую среду? Какие элементы благоустройства ключевые?

Анна Душанова: Территория театра взаимосвязана с городской средой. Парк террасами спускается к воде и соединяется с городом со стороны ул. Хади Такташ.

Первый ключевой элемент благоустройства — главный вход со стороны ул. Хади Такташ. Кадки со встроенными скамьями повторяют форму «треугольников» с мощением в виде осколков. Вторая интересная деталь - сами террасные спуски с встроенными скамьями, на которых приятно сидеть и наслаждаться видом на озеро.

Анна Душанова, руководитель отдела генерального проектирования

Как разрабатывался орнамент для декоративных элементов?

Кристина Рыкова: В процессе создания орнаментов для ««лепестков», Наиля Кумысникова придумала орнаменты, которые мы с ее разрешения вольно использовали для разных помещений. После такого погружения в изучение татарской культуры я сама сгенерировала дизайн дверей Большого зала, используя выжимки из орнаментов Наили Кумысниковой.

Какие инновационные технологии были применены в проекте?

Олег Шапиро: В театре Камала стекло сыграло ключевую роль в реализации идеи художественного образа здания. Сложно представить другой материал, который так точно мог бы передать его архитектурную идею.

Сложная геометрия предполагала нестандартные подходы к остеклению здания. Подходящее сверхгабаритное стекло, имеющее все характеристики, заложенные в проекте, нашлось на российском рынке.

Дарья Ионова: на самом деле очень многие детали стали сами по себе инновацией, так как до этого подобных изделий не было. Стены-«лепестки», потолочные элементы «паруса» и фасадные элементы «треугольники» — это всё было разработано впервые и реализовано в театре Камала.

Как решались задачи освещения и акустики в залах?

Кристина Рыкова: Все решения по освещению в залах и фойе мы проверяли опытно на стройплощадке, много что пересмотрели и придумали на ходу, пытаясь добиться желаемого эффекта. С акустикой, напротив, мы придерживались разработанного проекта, чтобы звук точно отражался от поверхности, установленной под правильным углом, или поглощался материалом, разработанным по акустическим требованиям. В процессе строительства мы несколько раз проверяли, как «звучат» залы. Совместно с «Акустик групп» проводили измерения акустики специальными приборами. Также приглашали оркестр театра Камала сыграть нам в каждом зале с разной расстановкой музыкантов, чтобы оценить акустику на слух. Приятным бонусом стала прекрасная акустика вестибюля, когда оркестр расположился вокруг ёлки, наполняя весь театр симфоническими мелодиями.

О реализации

Какие местные казанские материалы и технологии оказались неожиданно полезными в реализации проекта?

Дарья Ионова: Многие технологические особенности проекта стали заслугой местных умельцев. «Монетки» круглого зала были полностью произведены подрядчиком из Казани, как и вся мебель для посетительских зон фойе и вестибюля, потолочные конструкции вестибюля. Главное достижение локальных художников и производителей — орнаментальные стены-«лепестки».

Какие этапы проекта оказались наиболее сложными в реализации?

Дарья Ионова: Мы обнаружили много интересных задач: как увязать отделку и технологии интерьеров залов, как создать эффектное архитектурное освещение и соединить все элементы фасада. Каждое решение здесь было по-настоящему уникальным.

Как команда реагировала на неожиданные вызовы во время строительства?

Дарья Ионова: Главным вызовом стало то, что многие процессы шли одновременно. С учетом скорости необходимо было гибко реагировать на проблемы стройки и решать их непосредственно на месте. Наш день на стройке практически всегда был без ухода на обеденный перерыв. Тут, конечно, требовалась еще и физическая стойкость. Команда самоотверженно и достойно со всем справлялась и вышла «закаленной».

Кристина Рыкова: Во время строительства было необходимо постоянное присутствие на стройплощадке, но мы так привыкли каждую неделю бывать в Казани, что после открытия театра продолжили туда ездить — только теперь уже на спектакли в наших залах.

Какие элементы театра стали для команды Wowhaus самыми значимыми или символичными?

Дарья Ионова: За время работы над проектом у нас возник свой внутренний «рабочий словарь»: «лепестки», «монеты», «шторы», «треугольники», «паруса», «осколки», «тетрис». И у каждого архитектора из этого словаря есть свой любимый элемент или даже несколько. Все эти детали было непросто реализовать. Наверное, самыми сложными и значимыми стали стены-«лепестки» в интерьере и «треугольники», которые являются важным элементом внешнего образа.

Кристина Рыкова: Мы получали много восторженных отзывов о так называемых «японских шторах», которые мы придумали использовать для буфетов. Бамбук красиво просвечивает на солнце, а вечером изгибы штор мягко подчеркнуты светильниками.